— Господа! — сказал Трицератопс. — Все собрались?.. Тогда предлагаю считать наше заседание открытым.

Он прокашлялся и окинул присутствующих взглядом поверх очков.

— Итак, на голосование выносится первый вопрос — доминирование видов на следующие десять миллионов лет. Как вам всем известно, господа, общество у нас классовое, посему есть предложение избрать доминирующим классом — класс пресмыкающихся…

— Согласен, — крикнул с места Игуанодон.

— Не торопитесь, — недовольно сказал Трицератопс. — Я не договорил. Так вот, лидером предлагаю избрать нашего уважаемого Тираннозавра… Послушайте, кто там так шумит?

С опушки леса доносился нестройный писк и крики. Пара шустрых рапторов сорвалась со своих мест и кинулась туда, помахивая хвостами, чтобы навести порядок.

— По-моему, опять эти мелкопитающие бузят, — сказал Диплодок.

— Наверняка, — кивнул Игуанодон.

— Млекопитающие, — поправил Трицератопс. — Млеко, а не мелко. От слова «молоко».

— Да все равно, — помотал маленькой головой Диплодок. От сложных слов у него начинал болеть крошечный мозг. — Сколько можно пищать?

Рапторы вернулись, один из них подбежал к Трицератопсу, что-то зашептал в ухо. Трицератопс кивал.

— И в самом деле, млекопитающие, — сказал он наконец. — Они там кишат в траве. Хотят чего-то.

— И чего же? — угрюмо спросил Тираннозавр. До сих пор он сидел молча, скрестив коротенькие лапки на груди и посматривая на всех налитыми кровью глазами.

— Непонятно, чего, — ответил Трицератопс. — Рапторы слопали десятка два или три, но так и не смогли понять суть их требований. Не умеют излагать внятно, мелкотня пузатая.

Из травы под его ногами донесся пронзительный писк.

— Что? — удивился Трицератопс.

— Умеем! — пропищало из травы. — Вы же не слушаете просто!

Трицератопс склонил голову, близоруко сощурился и обнаружил перед собой маленькое мохнатое существо размером с банан.

— А вас еще кто пустил? — удивился он. — Эй, рапторы, вы что, совсем обленились, мышей не ловите?

Рапторы кинулись было в его сторону, но Тираннозавр кивком остановил их.

— Ну, пусть уж попищит, раз такое умное, — сказал он. — Эй! Давай, пищи. Ты вообще кто?

— Да, пусть пищит, — закивал Игуанодон.

Существо взобралось на крупный камень, уселось на задние лапки.

— Я — Протомышь, — сообщило существо. — Я сказала, вы нас просто не слушаете! Если бы слушали, знали бы…

— А что мы делаем? — вмешался Диплодок. — Мы слушаем. Сами себе противноречите.

— Противоречите, — машинально поправил Трицератопс.

— Я так и сказал, — огрызнулся Диплодок. — Послушайте, господа, у нас тут важное заседание, а мы слушаем какие-то невнятные звуки. Давайте уже перейдем к делу.

— Да подожди, — отмахнулся Тираннозавр. — Пусть договорит, интересно же. Эй, ты, как тебя!.. Давай по сути, чего вы там расшумелись?

— Мы недовольны! — снова запищала Протомышь. — Вы тут уселись и все за всех решаете! Мы тоже живем на этой планете, мы тоже имеем право решать!

На полянке воцарилось молчание, динозавры переваривали информацию, потом Трицератопс гулко расхохотался. Тираннозавр криво усмехнулся, ощерив острые зубы, Игуанодон бросил на него взгляд и тоже захихикал. Последним неуверенно подхватил Диплодок, он так и не смог понять, о чем шла речь, но решил не отставать от остальных.

— Право решать, — закатывался Трицератопс, из глаз у него потекли слезы. — Право решать! А вы кто такие-то, чтобы что-то решать? Знаешь, сколько миллионов лет динозавры рулят на Земле? А вам без году неделя, вылупились тут, головастики, и туда же.

— Да они нам просто завидуют, — вставил Игуанодон. — Я им сто раз говорил, хотите быть как мы — откладывайте яйца, будьте успешными! Так ведь нет, с протоослиным упрямством продолжают млекопитаться.

— Да не хотим мы быть, как вы! — возмутилась Протомышь, но ее уже никто не слушал.

— Это понятно, — громыхал Трицератопс. — Самим доминировать захотелось, вот и…

— Мы не хотим доминировать! — надрывалась Протомышь. — Мы за равноправие!..

— Хватит! — рявкнул Тираннозавр.

— Тишина! Тишина! Молчать всем! — начал было визжать Игуанодон, но осекся под взглядом Тираннозавра.

В наступившей тишине Тираннозавр склонился к Протомыши, обдав ее горячим дыханием из пасти.

— Итак, — сказал он. — Я не понял, что вы предлагаете-то?

— Честные выборы! — пискнула Протомышь. — Чтобы всем дали право выбирать!

— У нас все по-честному, — сказал Тираннозавр.

— Где же тут честность! — захлебнулась возмущением Протомышь. — Вы нас только жрете и топчете, и слова сказать не даете! Это беспредел какой-то!

Тираннозавр пожал плечами.

— Ну, а кто вам мешает вырасти большими и жрать других? — спросил он. — Я не запрещаю, растите.

— Одним словом, мы против! — пискнула Протомышь.

— Против чего? — не понял Трицератопс.

— Против вот его, против Тираннозавра! — объяснила Протомышь.

— А кто же, если не Тираннозавр? — искренне удивился Трицератопс. — Ты посмотри, кого еще выбирать-то? Игуанодон — дурак, Диплодок… ну, тот даже по нашим меркам уже динозавр. Хотите, что ли, обратно, в эпоху диплодоков?..

— Да мы вообще против динозавров! — Протомышь закашлялась, от громкого писка у нее уже саднило в горле. — Все вы там одним миром мазаны!

— Ну, а кто, если не динозавры? — взвизгнул Игуанодон. — У вас что, есть кандидаты получше? Может, обезьяну поставим доминировать?.. Ну?..

— Да хоть бы и обезьяну! — огрызнулась Протомышь. — Лишь бы ваши рожи не видеть, разожрались за наш счет!.. Ничего, вот увидите, прилетит еще ваш астероид…

Тяжелая нога Диплодока топнула по камню, на котором стояла Протомышь.

— Это уже оскорбление, — пояснил он. — Нечего нас тут запугивать своей астролябией.

— Астрономией, — сказал Трицератопс, поправляя очки. Игуанодон захихикал.

— Ну, — сказал Трицератопс, — теперь, когда с этой проблемой покончено, предлагаю перейти к голосованию. Итак, кто «за»?

Динозавры подняли лапы.

— Диплодок, это что у вас на лапе прилипло?

— По-моему, эта, как ее... Мышь.

— Будем считать, она тоже голосовала, — кивнул Трицератопс. — Пять из четырех голосов — «за». Более чем единогласно. Заседание прошу считать оконченным, всем спасибо, господа.

Небо озарила яркая вспышка, где-то далеко раздался взрыв, земля под ногами едва заметно дрогнула. Игуанодон трусливо прижался к земле и задрожал. Трицератопс брезгливо пнул его ногой.

— Встаньте! — сказал он. — Не позорьтесь! Вы же динозавр, чего нам бояться? Некогда дрожать, дел невпроворот.

И динозавры разошлись по своим делам.