Мистические тайны Гурджиева. Глава третья: Гурджиев и Бадмаев (часть 1)

Посвящается 100 - летию Великой Октябрьской социалистической революции

Мистические тайны Гурджиева

Часть третья: Гурджиев и Бадмаев

Бадмаев Пётр Александрович (1849—192O)

В середине ХIХ века, в Бурят - Монголии, в Агинской степи жил со своей семьей скотовод средней руки Засогол Батма. Шестистенная юрта перемещалась по бескрайним ковыльным просторам вместе с отарами овец, стадом быков и десятком верблюдов, и обитало в ней большое семейство: сам Засогол с женой и семеро их сыновей. Семья эта была известна в Aгe и во всём Забайкалье. Тому была особая причина.

Среди монголов и бурят принято знать своих предков до одиннадцатого колена. Засогол Батма свой род вёл от Добо Мергэна, который был отцом Чингисхана. «Батма» в переводе с монгольского языка означает «Цветок лотоса». Именно так звали любимую дочь Чингисхана.

Все сыновья Засогола с малолетства, естественно, были пастухами. Однако семья Батмы была в Aгe известна ещё и тем, что его старший сын Сультим прославился своим искусством врачевания по системе лекарской науки Тибета, его знали и за пределами Аги: больные стекались к нему из русских поселений в Бурят - Монголии.

В 60 - х годах XIX века в Забайкалье вспыхнула страшная эпидемия тифа. Губернатор Восточной Сибири граф Муравьёв - Амурский, прогрессивный деятель своего времени, обратился за помощью к тибетским лекарям. Борьбу с эпидемией начал Сультим со своими помощниками, и тиф достаточно быстро был побеждён.

Граф Муравьёв - Амурский предложил Сультиму переехать в Петербург и продемонстрировать столичным эскулапам лечение больных по методу тибетской медицины и, если он пожелает, продолжить своё совершенствование на медицинском поприще в России. Тот согласился, но при одном условии: его младшего брата Жамсарана примут на учёбу в русскую классическую гимназию в Иркутске. ««Он в понимании больных людей и в их лечении», -  сказал Сультим губернатору Восточной Сибири, - «уже сейчас может больше, чем я». Условие было принято: самый младший, седьмой сын Засогола Батмы отправился в Иркутск и без вступительного экзамена был принят в классическую гимназию, а Сультим оказался в Санкт - Петербурге, и в Никольском военном госпитале ему было устроено по настоянию питерских медицинских светил, скептически относившихся к «бурятскому знахарю», испытание: Сультиму предложили лечить самых безнадёжных больных, в том числе страдавших туберкулёзом и раком.
Вот официальный документ об итогах лечения тибетского врача:

«Блестящие результаты врачевания Сультима Батмы удостоверяются тем, что по высочайшему повелению (то есть за подписью Александра Второго) медицинский департамент Военного министерства 16 января 1862 года за № 496 уведомил тибетского лекаря, что он награждён чином с правом носить военный мундир и в служебном отношении пользоваться правами, присвоенными военным врачам».

Сультим остался в России, принял православие, а с ним и новое имя -  Александр; отчество, по заведённому обычаю, было присвоено по имени царствующего императора, фамилия Батма преобразовалась в Бадмаев, и получилось: Александр Александрович Бадмаев.

Скоро он открыл в Петербурге аптеку тибетских лекарственных трав и занялся частной практикой. Его клиентами были люди из всех слоев петербургского общества, начиная с дворников, кухарок, мастеровых и кончая высокими особами из ближайшего окружения русского царя. Несколько раз Александра Александровича Бадмаева приглашали в императорский дворец для оказания медицинской помощи. Дело его процветало.

Прошло несколько лет. В Иркутске младший брат Александра Александровича Жамсаран закончил русскую классическую гимназию с золотой медалью. Бадмаев упросил родителей отпустить Жамсарана в Петербург -  ему нужен был помощник, а в дальнейшем и преемник.

Последний сын пастуха Засогола Батмы из рода Чингисхана с радостью приехал в северную столицу. По примеру старшего брата он сразу крестился и взял имя Пётр -  в честь своего кумира Петра Первого, а его крёстным отцом во время таинства был наследник престола цесаревич Александр, будущий русский царь Александр Третий, и уже тогда Пётр Бадмаев был приближен ко двору: цесаревич и недавний «язычник» Жамсаран оказались почти ровесниками, между ними возникли дружеские отношения. Само собой разумеется, что отчество у Петра Бадмаева стало Александрович.

Молодой Пётр Бадмаев быстро и с удовольствием адаптировался в новой среде, поступил на восточный факультет Санкт - Петербургского университета, одновременно стал, посещать Медико-хирургическую академию в качестве вольнослушателя с правом сдачи экзаменов. Пётр Александрович был чрезвычайно общительным, энергичным молодым человеком, всюду успевал, всем интересовался, но прежде всего, конечно, медициной, и старался не пропустить ни одной лекции, ни одного практического занятия в анатомичке, а вечерами перенимал от старшего брата тайны врачебной науки Тибета. В нём счастливо сочетались врождённая одарённость, невероятная работоспособность и заряд неукротимой, могучей энергии, а если сказать точнее -  Божий дар. И, забегая вперёд, следует отметить: таким Пётр Александрович Бадмаев оставался всегда, до последнего своего часа, долгие прожитые годы были не властны над ним. Всю свою жизнь он трудился по шестнадцать часов в день -  и в шестьдесят лет, и в семьдесят. Может быть, помогала ему выработанная на собственном опыте «привычка»: через каждые три - четыре часа работы он уходил в маленькую комнату с жёстким диваном, чтобы мгновенно заснуть там на семь - десять минут; затем он возвращался к своим пациентам, или в лабораторию, в которой готовились лекарства, или к письменному столу, где его ждали недочитанная книга и неоконченная статья, свежим, бодрым, ум его был восприимчив и быстр, как будто рабочий день только начинался и ему двадцать лет...

Пётр Александрович Бадмаев сдал экзамены в Медико-хирургической академии и получил право врачевания. Тем не менее, приобретя знания и опыт европейской медицины, он решил посвятить себя тибетской школе борьбы с людскими недугами -  и физическими, и духовными.

По окончании университета Петру Александровичу Бадмаеву была предложена должность чиновника восьмого класса в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел России. Подумав, Бадмаев - младший принял должность: она была связана с поездками в Китай, Монголию, Тибет, и такая возможность как нельзя лучше отвечала его планам. Он поставил перед собой цель добыть подлинники рукописи книги «Чжуд - ши», о которой знал от старшего брата, -  главного руководства по изучению врачебной науки Тибета. По словам брата, рукопись представляет собой манускрипты, читать которые следовало не слева направо, а сверху вниз.

Занимаясь поисками заветной рукописи, П. А. Бадмаев во время своих продолжительных поездок в страны Востока, прежде всего в Китай, Монголию и Тибет, по поручению департамента МИДа использовал любую возможность для встреч с ламами, знатоками тибетской врачебной науки, стремился перенять как можно больше из их врачебной практики. Фамилия и принадлежность к одной из ветвей рода Чингисхана открывали ему все двери.  

В 1873 году умер Александр Александрович Бадмаев, его аптека и пациенты перешли к младшему брату. Новые обязанности и, главное, больные, которые приходили на приём каждый день, требовали времени и хлопот. Пётр Александрович стал подумывать о выходе в отставку. В 1877 году Бадмаев - младший женился на дворянке Надежде Васильевой, однако брак оказался неудачным и скоро распался.

Частная практика, которую Пётр Александрович совмещал с работой в Министерстве иностранных дел (вот когда особенно пригодилась его невероятная работоспособность!), приносила значительный доход и позволила ему наконец построить в Петербурге дом, о котором он давно мечтал: в городе, стоящем на болоте, он нашёл едва ли не единственное сухое, высокое место -  Поклонную гору. Он откупил там участок земли и по проекту архитектора Лебурдэ построил на нём двухэтажный каменный дом с восточной башней. В Петербурге Петра Александровича уже хорошо знали, как врача, клиентура у него была огромная. Скоро его дом на Поклонной горе питерцы с почтением и любовью стали называть «дачей Бадмаева».

В 1891 году вышел IV том энциклопедии Брокгауза и Ефрона, в котором о братьях - врачах говорится (статья о них писалась ещё в восьмидесятые годы):

«Бадмаевы -  два брата, буряты, Александр Александрович Бадмаев был лектором калмыцкого языка С. - Петербургского университета в 60 - х годах; Пётр Александрович Бадмаев -  младший брат и воспитанник предыдущего, родился в 1849 г. Учился в Медико-хирургической академии и получил право врачебной практики. Лечит все болезни какими - то особыми, им самим изготовленными порошками, а также травами; несмотря на насмешки врачей, к Бадмаеву стекается огромное количество больных».

«Несмотря на насмешки врачей...» Ox уж эти насмешки! Они -  неистребимы. С древнейших времён и до наших дней. Есть, увы, закономерность: чем необычнее, экзотичнее метод врачевания, тем большую настороженность он вызывает у приверженцев ортодоксальной медицины. Плюс, конечно, зависть к успеху, ненависть к конкуренту, оградительный инстинкт в сохранении своего престижа (то бишь авторитета, службы, доходов, славы) -  и, чаше всего, вопреки здравому смыслу и истине.

Впрочем, к чести русской науки, и в академических кругах европейской медицины нашлись у Петра Александровича Бадмаева союзники и сторонники. В частности, декан медицинского факультета Юрьевского университета, профессор, а впоследствии академик С. М. Васильев в первом номере газеты «Медицина» за 1899 год писал в статье «О системе врачебной науки Тибета П. А. Бадмаева»:

«Каждый образованный европейский врач с несомненностью убедится, познакомившись с практикой Бадмаева, что тибетская медицина достигла поразительного развития и, несомненно, в некотором отношении значительно опередила европейскую».

Пётр же Александрович Бадмаев, помимо многих своих достоинств, обладал ещё мудростью и восточным спокойствием -  он продолжал изо дня в день упорно, постоянно, хладнокровно делать свое дело. Он всё ещё не мог покинуть свой пост в Министерстве иностранных дел: ему были необходимы поездки в восточные страны, чтобы попасть в книгохранилища самых дальних буддистских монастырей -  ещё не найдена рукопись, которую он ищет многие годы, вернее, полный список манускриптов этой рукописи; варианты, фрагменты книги «Чжуд - ши» ему попадались неоднократно.

И вот -  наконец - то! В 1893 году (или в начале 1894го) в дальнем монастыре в горах Монголии он находит то, что так долго искал: полный текст практического и философского руководства по тибетской медицине -  рукопись книги «Чжуд - ши». В это же время за безупречную плодотворную работу «во благо любезного отечества» (так говорится в официальном документе) Петру Александровичу Бадмаеву присваивается чин действительного статского советника. Под документом подпись: Александр Третий.

Через несколько месяцев, в октябре 1894 года, русский самодержец умер. До самой его кончины у доктора Бадмаева с царём сохранились самые тёплые, дружеские отношения. В конце того же года Пётр Александрович Бадмаев ушёл в отставку, намереваясь посвятить себя тибетской медицине. Но были у него и другие грандиозные планы...

Прежде всего, он, распоряжаясь своим временем, мог приступить, без суеты и спешки, к переводу «Чжуд - ши». Фундаментальный труд был завершён к концу 1897 года и в 1898 - м опубликован на русском языке под названием «О системе врачебной науки Тибета». Перевод и издание этого уникального медицинского пособия, открывавшего врачам России новые, апробированные многовековой практикой Востока возможности в борьбе с многими болезнями, -  безусловно, профессиональный и нравственный подвиг Петра Александровича Бадмаева.

И теперь необходимо сказать ещё об одной стороне работы «во благо любезного отечества», которой был поглощён Пётр Александрович, когда служил верой и правдой в Министерстве иностранных дел России. Выйдя в отставку, он приступил к осуществлению своей заветной идеи, которая касалась политико - экономической сферы.

Во время своих поездок  -  по заданиям МИДа в Китай, Монголию и Тибет Бадмаев знакомится, притом заинтересованно и скрупулёзно, с событиями, которые происходят в этих странах. Неоднократно побывав в Китае, он приходит к выводу, что правящая там маньчжурская династия скоро и неотвратимо должна пасть (в 1911 году, после Ихэтуаньского восстания, так и происходит). У Петра Александровича появляется твёрдое убеждение, что Тибет -  ключ к Азии со стороны Индии, и если англичане завладеют этой высокогорной страной, на что направлена вся их восточная внешняя политика, то они будут иметь влияние с одной стороны на Туркестан, входящий в Российскую империю, а с другой -  на Маньчжурию, и возникшая политическая ситуация позволит «туманному Альбиону» настроить против России весь буддистский мир. И у Петра Александровича Бадмаева, истинного российского державника, возникает грандиозный план.

Свои соображения и предложения по этому поводу он излагает в пространной «Записке Александру Третьему о задачах русской политики на азиатском Востоке». Этот многостраничный труд датирован 13 февраля 1893 года. Надо заметить: документ сей с грифом «совершенно секретно» находился в личном архиве Романовых и был предан гласности только в тридцатые годы. И его, разумеется, не было среди тех материалов, которые были переданы Иосифом Джугашвили Гурджиеву -  «для изучения».

Вот лишь несколько извлечений из «Записки»:

«Мы обязаны серьёзно взглянуть на Восток и явиться туда в активной роли, искать случая воспользоваться результатами нашей почти трёхвековой политики, позаботиться оградить Восток от влияния враждебных нам элементов и охранять свято наши интересы, так как культурно - творческое и нравственное наше влияние принесёт нам гораздо больше пользы, если мы воспользуемся нашими законными правами в более широких размерах с твёрдой уверенностью, что мы ничего не желаем, кроме спокойного и мирного развития описываемого района.

Для этого необходимо соорудить железнодорожную линию от Байкала к городу Ланьчжоу, в провинции Таньсу, которая лежит на реке Хуанхэ, на линии Китайской стены, -  к городу, находящемуся на расстоянии 1500 верст от нашей границы.
Постройка этой линии соединит Россию, можно сказать, с единственным пунктом, имеющим серьёзное торговое, политическое и стратегическое значение во всём мире. Ланьчжоу находится бок о бок с провинциями, производящими шёлк и чай, и является пунктом для торговли чаем с Монголией, Тибетом и со всеми среднеазиатскими государствами. Население города доходит до 1 000 000 человек. Отсюда будут течь вековые миллиардные запасы золота и серебра, лежащие под спудом двадцать с лишком веков.

При такой обстановке Сибирская железная дорога (КВЖД. B это время уже было подготовлено всё для сооружения Транссибирской железнодорожной магистрали, которая была проложена в царствование Николая Второго) сделается источником нашего обогащения и культурных успехов. Благодаря ей мы сможем избавиться от внешних долгов и, несомненно, образуется внутри государства крупный металлический фонд, так как Китай, с лишком двадцать веков проглатывающий серебро и золото всего мира ради самого золота и серебра, при новых условиях не в силах будет сохранить эти груды в примитивном состоянии. Европейцы хотя чуют богатства Китая, но в действительности не знают истинных размеров его в этой стране.

Вся торговля Китая попадет в наши руки, европейцы не в состоянии будут с нами конкурировать, несмотря на то что в их распоряжении водные пути, хотя и отличающиеся дешевизной, но громадное расстояние, тяжёлые условия морского перехода, трудность погрузки  -  всё это даёт возможность предсказать, что чай, шёлк и другие товары, отпускаемые Китаем с лишком на 300 миллионов, благодаря постройке новой линии, появятся во всех пунктах Европейского материка и Англии на пятнадцать дней ранее, чем если везти их прежним путём.

С проведением этой линии, очевидно, начнётся финансово - экономическое могущество России. Город Ланьчжоу -  ключ к Тибету, Китаю и Монголии. Около этого города всегда разыгрывались политические вопросы. Отсюда тибетцы держали в страхе Китай. Чингисхан начал завоевание Китая с этого населённого пункта. Последнее восстание дунган (Дунгане -  народ в Китае; восстание дунган против маньчжурской династии Цин произошло в 1862—1877 гг..) сосредоточилось в окрестностях этого города.

Маньчжурская, ныне царствующая, династия серьёзно занимается укреплением этого города против монголов и тибетцев, угнетаемых ею до такой степени, что Монголия и Тибет или обратятся в пустыню, или все восстанут и попадут в руки европейцев.
Следовательно, нет никакого сомнения, что беспорядки, которые ожидаются со дня на день, будут иметь место в окрестностях Ланьчжоу. Эти беспорядки, по всей вероятности, захватят всю Монголию и весь Тибет. В настоящее время с трудом можно проехать из Монголии в Тибет, не встретив разбойников. Послы Богдыхана часто подвергаются грабежам, и богдыханское правительство не имеет возможности защищать своих сановников и преследовать виновных. Понятно, если восстание начнётся при правильной организации, под влиянием и при помощи европейцев, то можно с уверенностью сказать: наш престиж на китайско-монголо-тибетском Востоке окончательно потеряется, и мы навсегда лишимся тех нравственных, политических и материальных выгод, которые должны были принадлежать нам по праву.

Само собой разумеется, что прежде всего необходимо иметь ясное представление о политическом значении маньчжурского дома для китайцев, монголов и тибетцев и о престиже белого царя на всём Востоке.

...Теперь я постараюсь представить, насколько возможно наглядно, значение белого царя для всего Востока на основании легендарных и исторических данных, и, надеюсь, будет понятно для всякого русского человека, почему белый царь так популярен на Востоке и как ему легко будет пользоваться результатами вековой политики своих предков.

Один бурятский родоначальник, по имени Шельдэ Занги, бежал из пределов Китая с 20 ООО семейств, но был пойман и казнён маньчжурскими властями в 1730 году на границе. Перед казнью он держал речь, в которой сказал, что если его отрубленная голова отлетит в сторону России (что и случилось), то вся Монголия перейдёт во владение белого царя.
Монголы твердят, что при восьмом ургинском хутукте (Хутукта -  вождь (др. монг.)) они сделаются подданными белого царя. Нынешний хутукта считается восьмым. Ургинский хутукта почитается монголами святым, как и далай-лама, и имеет громадное влияние на всю Монголию.

Ждут также появления из России белого знамени в Монголии в седьмом столетии после смерти Чингисхана, умершего в 1227 году. Буддисты считают белого царя перерожденцем одной из своих богинь - Дара Эхэ - покровительницы буддийской веры. Она перерождается в белого царя для того, чтобы смягчить нравы жителей северных стран. Легендарные сказания имеют гораздо большее значение в этих странах, чем действительные явления.

Угнетаемые чиновным миром маньчжурской династии, монголы, естественно, крепко держатся преданий, обещающих им лучшее будущее, и с нетерпением ждут наступления его.

...Итак, народы Азии искали покровительства, защиты, дружбы и подданства России. Они относились и ныне относятся с энтузиазмом к царствующему в России дому и беспредельно преданы ему. Весь Восток симпатизирует России, и русского царя называют на Востоке как русские подданные - инородцы, так и чужеземцы белым царём - богатырём.
Лучшие русские люди, конечно, вполне понимали, что величие России зависит от следования взглядам и подвигам русских великих христианских мужей. Действительно, грамоты великих князей, царей московских и императора Петра на Восток писались в духе евангельского учения. С этими грамотами можно познакомиться в «Исторических актах» и дополнениях к ним, в «Собраниях государственных грамот и договоров», в истории Миллера, Фишера, Карамзина, Соловьёва, в житиях святых, в частности архиепископа Филарета Черниговского, в трудах Бантыш - Каменского, Словцова, архимандрита Милетия, Щеглова и в не изданных ещё рукописях, находящихся в Московском архиве, в портфеле Миллера «О бурятских делах».
Грамоты писались в Сибирь, на Восток Иоанном Грозным, Борисом Годуновым, патриархом Филаретом сибирскому митрополиту Киприяну, царём Михаилом Фёдоровичем служилым людям, находящимся в бурятских степях, и Петром Великим.
...К сожалению, в последнее время псевдопатриоты, не понимающие великого ассимилирующего назначения коренного русского народа, подняли под влиянием Европы вопрос о национальностях и стали распространять книги и брошюры о сепаратизме различных народностей, составляющих Россию. Эти псевдопатриоты сумели внушить легкомысленным людям идею об отсутствии национальной русской политики. Конечно, серьёзные представители власти, науки, печати и интеллигенции хорошо сознают, что подобные взгляды псевдопатриотов не только исторически неосновательны, но даже унизительны для самих русских.

Вот почему необходимо заботливо охранять историческое направление России на Востоке, подготавливать почву для успешного распространения православия и для усвоения русской культуры там инородцами, так как история указывает, что русская нация сумела ассимилировать окружающие инородческие племена без всякого насилия, благодаря установившимся разумным взглядам, которыми руководствовались великие князья, цари и императоры России.

На такой - то плодотворной почве, я уверен, будет легко окончательно привлечь на сторону России монголо-тибето-китайский Восток; тем более что для меня доступны все местности и масса лиц, которые могут сочувствовать предприятию. Я имею по всей Монголии, в Тибете, в Северо-Западном и Юго-Западном Китае своих проводников.
Как только начнется правильная организация, я тотчас же найду возможность иметь сношения с важными пунктами и лицами, так как хоринские буряты и вообще пограничное население, в числе нескольких тысяч, разъезжают по различным местностям Монголии, Тибета и Западного Китая для разных целей: для торговли, для выпаса скота в Монголии, для получения образования в буддийских монастырях.
...Взятие Ланьчжоу так важно для изъяснённой цели, что к этому будет приступлено лишь тогда, когда достоверно станет известно, что подготовительная работа достаточна для полного успеха.

После взятия Ланьчжоу вся Монголия, Тибет, Западный и Юго-Западный Китай тотчас же примкнут к движению в качестве сторонников и пособников предприятия, которое для своего успеха может располагать военной силой около 400 000 человек конницы. По заранее подготовленному плану Монголия, Тибет, Западный и Юго-Западный Китай будут разделены на округа; все чины маньчжурского дома будут заменены монголами, тибетцами и китайцами, назначенными туда для принятия, управления вооруженной силой, при поддержке местного, подготовленного заранее и сочувствующего делу населения. Затем, по подготовительному же плану, избранная монгольская, тибетская и китайская знать, и знатные буддийские жрецы отправятся в Петербург просить белого царя принять их в подданство. Смотря по обстоятельствам, если принятое положение будет прилично и достойно имени белого царя, казаки, вообще наши забайкальские и амурские войска будут подготовлены официально принять участие по указанию.
Военная сила, действовавшая в Ланьчжоу, в Монголии и Тибете, увеличенная, как уже сказано выше, до 400000, разделённая на две части, подвинется с юга и с севера к берегам Тихого океана, чтобы овладеть главными прибрежными пунктами, не допуская никаких грабежей и резни, сопровождающих вообще восстания в Китае, так что жители пройденного района будут спокойно продолжать свои занятия, поэтому сочувственно отнесутся к войскам и оценят их. Маньчжурские власти заменят благонадёжные местные уроженцы, во главе которых будет стоять образованный по-китайски, знающий местное наречие монгол, который употребит все усилия, чтобы удержаться на своём посту и сделаться популярным в глазах местного населения, испытывающего только гнёт и насилие чиновников маньчжурской династии. Все маньчжурские гарнизоны, встреченные на пути этого движения, будут рассортированы, рассеяны и отправлены в отдалённые местности. При удаче, ранней весной того же года, ещё до появления европейцев, уже установится новый порядок вещей, желательный для самих подданных Победоносной империи и для дела, то есть возможность присоединения к России монголо-тибето- китайского Востока.

После взятия Ланьчжоу на местные средства, при помощи многочисленного, трудолюбивого и способного на земляные работы населения, будет начата, одновременно в различных местах, земляная работа для железной дороги от Ланьчжоу до Байкала. Помещение и продовольствие для этого огромного количества неприхотливых рабочих будут обеспечены монголами, которые перекочуют со своим скотом и юртами к линии строительства и, таким образом, совершенно обеспечат рабочих. Десять человек будут помещены в одной юрте; молочные продукты, кирпичный чай, баранина будут в изобилии, продукты из растительного царства станут доставляться на верблюдах из Западного Китая и России.

Подготовительная работа возьмёт больше всего времени от 3 до 5 лет, ибо необходимо для успеха, чтобы все детали были выяснены. В этом периоде времени должны быть сделаны изыскания тех местностей и пунктов Забайкальской области, из которых будет удобнее провести железнодорожную линию к Ланьчжоу. Затем самое действие должно быть совершено быстро, решительно и смело, так что, будучи начато приблизительно в октябре месяце, должно быть окончено в мае.

По взятии Ланьчжоу из этого укреплённого пункта, который легко сделать неприступным, можно иметь безусловное влияние на все дела Востока, особенно на провинцию Сычуань.
Европейский дипломатический корпус и представители современной стратегии, к счастью, не усвоили ещё всемирного значения города Ланьчжоу как политического, стратегического и торгового центра Азии и ещё незнакомы с обаятельной силой имени белого царя на монголо-тибето-китайском Востоке, против которой, по неизбежным обстоятельствам, европейцы и маньчжурская династия должны будут принять серьёзные и активные меры, как только фактически убедятся в этом.

Было бы непростительно со стороны России ждать пробуждения своих естественных соперников. Вот почему я уверен, что, при быстроте предполагаемых действий, именно в настоящее время, пока ещё не готова Сибирская железная дорога, маньчжурская династия и европейцы не успеют принять надлежащих мер, противодействующих моим планам...»

На этом впечатляющем документе стоит вполне благожелательная резолюция Александра Третьего:

«Всё это так ново, оригинально, что с трудом верится в возможность осуществления. Однако дух захватывает».

Действительно захватывает. Да ещё как!..

В начале 1900 года секретарём Петра Александровича Бадмаева на поприще тибетской медицины стала Елизавета Фёдоровна Юзбашева, старшая дочь штабс-капитана Кавказского корпуса русской армии. С 1903 года Елизавета Фёдоровна уже заведовала аптекой тибетских лекарственных трав в имении Бадмаева на Поклонной горе. В 1905 году стала женой Петра Александровича Бадмаева и была ему не только преданным другом, матерью его детей, но и незаменимой помощницей - до последнего мгновения жизни Бадмаева на этой земле.

Далее в дневнике Георгия Ивановича Гурджиева записано:

«На следующее утро, 12 марта 1901 года, в десять часов я был у «Того, который...» в его новом убогом жилище. Он ждал меня и встретил вопросом:

 - Прочитал?
 - Прочитал.
 - Изучил? - Иосиф Джугашвили напряжённо смотрел на меня.
 - Изучил, -  начиная злиться, ответил я, понимая, что злость сейчас  -  самый худший советчик.
 - Не нервничай, Георгий. Мы с тобой обсуждаем очень важный вопрос. Очень! Скажи, какие у тебя впечатления?
 - О чём?
 - Не о чём, а о ком.  -  Иосиф бесшумно прошёлся по комнате, и только тут я обратил внимание на большой дорожный сундук, который стоял у двери.  -  Да, да! Я тоже уезжаю из Тифлиса. Обстоятельства изменились.
«Тоже, -  с раздражением подумал я, -  значит, вопрос о том, что я еду в Петербург, не подлежит обсуждению. Ну, это мы ещё посмотрим!..»
 - Я спрашиваю: какое у тебя сложилось впечатление о господине Бадмаеве?
 - Это потрясающий человек! - искренне воскликнул я.
 - И что тебя в нём потрясло, - Иосиф усмехнулся, - больше всего?
«Родство с Чингисханом!» - молнией сверкнуло в моём сознании.
 - Можешь не отвечать. Я знаю.  -  Коба стоял у окна, ко мне спиной, разглядывая то ли фотографию своей матери, то ли двор.  -  Тебя потряс... один примечательный факт в биографии тибетского врача. А именно: то обстоятельство, что он из рода Чингисхана!
«Он знает о троне...»  -  испытав внезапный страх, подумал я. «Тот, который...» резко повернулся и теперь смотрел на меня. Его глаза пылали зеленоватым огнём, и в них не было видно зрачков, будто они расплавились в этом неестественном пламени. Мне стало жутко.
 - Да, -  тихо и буднично, как бы успокаивая меня, сказал Иосиф Джугашвили.  -  Я знаю о троне Чингисхана, о той космической силе, которая заключена в нём. И о том, что именно от тебя я должен получить его. Молчи! Не задавай никаких вопросов!

Действительно, вопрос: «Ты тоже встречался с Великим Посвящённым?»  -  уже готов был сорваться у меня с языка.

 - Мне был вещий сон.  -  Коба усмехнулся, пытаясь скрыть иронию.  -  Жаль, Георгий, очень жаль, что мы вместе не можем отправиться в этот поход... В участии в нём мне отказано.

Я молчал, не зная, что сказать.

 - А теперь слушай меня внимательно. Этот тибетский знахарь может субсидировать военную экспедицию в Тибет.
 - Почему военную?  -  вырвалось у меня.
 - Вот!  -  Коба возбуждённо засмеялся.  -  Ты попал в точку! В бумажках, которые я дал тебе, нет этих сведений о генерале Бадмаеве.
 - Он генерал?  -  удивился я.
 - Да, он действительный статский советник и генерал. Вот что нам известно,  -  на слове «нам» было сделано ударение,  -  об этом человеке. Во - первых, он страшно, баснословно богат. Со знатных вельмож, которые у него лечатся, он дерёт порядочные денежки. Плюс всяческие тибетские лекарства в его аптеке. А во - вторых... он вместе с правительством затевает какую - то военную аферу в Китае или в Монголии...

Вместе с правительством?  -  не удержался я от вопроса.

Ну… если исходить из того, что нам известно, не целиком всё правительство в курсе дела.  - Иосиф опять быстро и бесшумно прохаживался по комнате из угла в угол.
- Но отдельные министры и уж во всяком случае господин министр финансов Сергей Юльевич Витте - в курсе. И то, что намеревается предпринять доктор Бадмаев на восточных границах России, финансируется из государственной казны.

 - Хорошо!  -  воскликнул я. -  Но при чём тут наша экспедиция? С какой стати...
 - А вот с какой стати, - яростно, нетерпимо перебил меня «Тот, который...», подойдя вплотную, - нам предстоит придумать. Где-то под Читой у Бадмаева лагерь, оттуда ведётся вся подготовка к задуманному Петром Александровичем: в Китай, в Монголию, в Тибет отправляются всяческие экспедиции, торговые и культурные миссии, военные отряды... Не перебивай! Отвечаю на твой вопрос: в Министерстве финансов, в ближайшем окружении Витте, работает наш человек. Нам для Бадмаева надо придумать некую легенду, миф - назови как хочешь. Экспедиция в Тибет... Да, да! За троном Чингисхана, его далёкого великого предка. Главное, добраться до трона, а там... - Иосиф Джугашвили хищно улыбнулся и облизал губы. - Вот для этого ты и едешь в Петербург!
 - Но почему в Петербург, а не в Читу?
 - Бадмаев, скорее всего, сейчас в Питере. А если в Чите, из Петербурга отправишься туда. В Питере тебя встретит Глеб Бокий. Это наш человек - кстати, тифлисец. От него всё узнаешь, он тебя сведёт с кем надо... - Джугашвили задумался, снова отвернувшись к окну. - И вот что... Только Бокий в курсе: он знает про трон. Для остальных товарищей деньги, которые мы получим от Бадмаева, - партийные. Они - на революцию. А трон - это только наше с тобой и Глеба Бокия дело. Ты понял?
 - Разумеется...
 - Как и что, сориентируемся на месте. Лишь бы получилось. - Коба подошёл к кровати, вынул из - под подушки свёрток, упакованный в газету, протянул его мне: - Деньги на дорогу и жизнь примерно в течение года. - Он засмеялся. - Из партийной кассы. Хотя ты мог бы обойтись и своими. Документы, адреса, инструкции, как и что. И билет на завтрашний поезд в Москву. Там пересядешь в питерский поезд. Всё понятно?
 - Да, всё понятно...

Продолжение

Категория: Непознанное | Добавил: Ufogid (24.12.2017) | Автор: Фролов Сергей
Просмотров: 1079 | Теги: мистика, Гурджиев, непознанное | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
avatar